РамСпас поиск. Возвращение

ВАНЮКОВ ИЗ ИГУМНОВО, СУЛИН ИЗ МИНИНО. ШТАЛАГ 302 ГРОСС БОРН-РЕДЕРИЦ

Из Книги памяти Московской обл., т.22-I:

Судьбу Ванюкова установить удалось. Хотя, не имея навыков поиска, это было бы сложно, а то и невозможно сделать. И дело вовсе не в отсутствии документов, они есть, но в трех найденных Александр записан как ВанюКов, ВанюШов, ВанюХов и ВанУХов.

Первый документ - это список Раменского РВК подворового опроса 1946г. на розыск тех, с кем прекратилась связь во время войны и родственники не получили никаких официальных известий о них. Заявление на розыск Ванюкова подавала его мать, Анна Григорьевна из Игумново. Она сообщила: Александр родился в Игумново в 1919г., 25.10.1939 Раменским РВК был призван в армию. Последнее письмо от сына получила в августе 41-го, и больше никаких известий. Запросы военкомата результата не дали, и Александр был признан пропавшим без вести в октябре 1941.

Еще два документа о судьбе Ванюкова - из архива умерших в плену. Вот только персональная карта пленного заполнена на фамилию Wanüchow, а в русском произношении это скорее ВанюХов, хотя при обработке карты переводчик записал ее как ВанюШов.

Из карты пленного, персональный номер «17272»: Ванюшов Александр Филиппович, родился 19.09.1919 в д.Игумново. Рост 179см, светловолосый, особых примет нет. Солдат 152-го стрелкового полка, был пленен 12.08.41 в районе Ленинграда, раненым не был. Ближайшей родственницей указана Ванюшина Анна Гр. из д.Ягумново Равенского р-на Московской обл. Тот, кто заполнял карту, допустил ошибку в фамилии матери, названии деревни и района, т.к. писал «на слух» со слов пленного. Но, без сомнения, это Анна Григорьевна из Игумново, мать солдата, которая заявляла о его розыске в 1946г.

Карта пленного заполнена в лагере военнопленных Stalag 302 Gr. Born-Rederitz (Редериц). Сейчас это место называется Надажице (Nadarzyce), Велькопольское воеводство, повят Злотув, гмина Ястрове (Польша).

Но начнем с места службы и пленения Ванюкова. За годы поиска мне приходилось сталкиваться с тем, что полк, например, был записан как дивизия, или наоборот. Могли вместо истинного номера полка записать номер войсковой части, т.е. условное наименование, и т.д. Поэтому, устанавливая судьбу человека, необходимо проверять все, находить ошибки и их исправлять.

В карте пленного указан 152-й стрелковый полк. Такой полк был в 94-й стрелковой дивизии, но в 1941 она была в Забайкалье и в боевых действиях участия не принимала. 152-я стрелковая дивизия в начале войны воевала под Смоленском и Москвой, а Ванюков попал в плен под Ленинградом. Остается 152-й стрелковый полк НКВД из состава 20-й дивизии войск НКВД по охране особо важных предприятий промышленности. 

В дивизии, кстати, служили и другие раменцы 1919 года рождения, призванные, как и Ванюков, в 1939г.: Читалин Виктор Сергеевич из Софьино (пропал без вести), Бугров Федор Алексеевич из М.Володарки (был в плену, вернулся живым), Перчаткин Михаил Дмитриевич из Малышево (был в плену, выжил, в 1944г. находился в фильтрационном лагере в Сант-Аманд, Франция).

Полки этой дивизии состояли из караулов, которые охраняли особо важные объекты в тылу. 

152-й полк охранял завод №6 Наркомата боеприпасов в г. Шлиссельбурге (590 чел.), ГЭС №28, г. Невдубстрой на р.Нева южнее Шлиссельбурга (210 чел.), 

ГЭС №6 Волховстрой, г.Волхов (98 чел.), 

ГЭС №9 п.Свирьстрой севернее г.Лодейное поле Ленинградской обл. (173 чел.). 

Всего в полку был 71 пост в 10 караулах, где нес службу 1071 человек.

12 августа 41-го все эти объекты находились в глубоком тылу, и если Александр в это время находился в составе караулов, в плен он попасть никак не мог. 

Сводка от Советского Информбюро, утреннее сообщение 12 августа: «В течение ночи на 12 августа наши войска продолжали вести бои с противником на Кексгольмском, Сольцском, Смоленском, Коростенском и Уманском направлениях. На остальных направлениях и участках фронта крупных боевых действий не велось». Бои под Ленинградом – это южнее 100-200 км (Сольцы, Луга) и севернее 100 км, Кексгольмское направление западнее Ладожского озера, т.е. очень далеко от мест дислокации полка.

А мог ли Ванюков быть не на охраняемых объектах? Дальнейшее исследование приходится строить на предположениях. Сложная обстановка на фронте и большие потери требовали постоянного пополнения войск, поэтому из тыловых частей выгребали все, что можно.

Создавались формирования для фронта и из войск НКВД, куда направлялись и пограничники, и бойцы охранных частей. В архиве есть донесение 152-го полка 20-й дивизии НКВД по состоянию на 21 августа 41-го об отправке на фронт 73 человек.

Можно предположить, что такая же команда могла быть отправлена и от 152-го полка. Все донесения дивизии об августовских потерях связаны с боями в Карелии. Объекты на этой территории также охраняли ее караулы. Если нет ошибки в дате пленения, то скорее именно там, в Карелии, и попал в плен Ванюков.

Если же ошибка есть, и в плен он попал не в августе, а сентябре, то с начала этого месяца Свирьстрой и Невдубстрой, например, были уже в руках у немцев. Полку охранять было уже нечего, а значит, он воевал на подступах к Ленинграду.

Точное место пленения в картах пленного записывали с его слов, поэтому в некоторых указаны даже деревни, а в других просто направления. Видимо, так было и с Александром. Прибыв на передовую, он мог просто не запомнить, где находился, да еще то карельские, то финские названия редко стоящих деревень, если это Карелия, были непривычны русскому слуху. Вот и записали: «под Ленинградом».

С другой стороны, попавшие в плен к финнам, как правило, в финском плену и оставались, а Ванюков умер в Польше. Значит, можно предположить и об отправке его на фронт южнее Ленинграда. Но все это исключительно предположения.

Ад для пленного начинался с первых дней. Бывший пленный Ю.В.Владимиров вспоминал: «С двух сторон колонну охраняли преимущественно молодые и пышущие здоровьем конвоиры, вооруженные автоматами. Шли конвоиры на расстоянии 30-50 метров друг от друга по обочине дороги или по краю поля. При некоторых конвоирах находились на поводке очень злые овчарки.

…Двигались мы главным образом в обход населенных пунктов. Местные жители, женщины, старики и дети, встречали нас на дороге и с жалостью смотрели на нас, а некоторые искали своих родных и знакомых. Но конвоиры не давали жителям приближаться к колонне, отгоняли их прикладами и стрельбой в воздух.

…Примерно через 10 километров пути колонну вдруг остановили, и вышедшие навстречу немецкие военные вместе стали внимательно осматривать лица всех пленных. В результате из колонны вывели более 20 человек, напоминающих по внешности евреев…

Шедшие со мной товарищи хотели узнать, когда же нам дадут что-нибудь поесть. Я решил спросить об этом по-немецки у ближайшего ко мне молодого и очень здорового конвоира. Он не стал меня слушать и ударил кулаком по голове так, что я упал и лишь с большим трудом встал снова на ноги…

Мы шли по проселочной дороге под начавшимся ливнем с грозой. Шли мы не менее часа. Затем конвоиры отвели всех пленных в сторону от дороги и остановили ночевать на поле. Конвоиры расхаживали рядом, надев непромокаемые плащ-палатки. В полночь вдруг раздались звуки выстрелов из автоматов и лай собак. Оказалось, что трое пленных, воспользовавшись ночной темнотой, попытались сбежать. Но конвоиры с собаками настигли ребят и застрелили их. 

Рано утром конвоиры заставили нескольких пленных положить у дороги тела убитых. А когда всех пленных выстроили снова в длиннейшую колонну, опять приехала легковая машина с немецким офицером и переводчиком. Последний громким голосом несколько раз предупредил пленных, что убежать никому не удастся, а кто попытается это сделать, будет немедленно расстрелян. При этом он показал на тела трех беглецов. И нас снова погнали, не дав ни помыться, ни поесть…».

Далее пленные попадали в пересыльные лагеря. Все они были адом. Полного учета пленных в них не было. Готовя команды для отправки в качестве рабочей силы в Германию, выясняли специальность, на этом, в основном, учет и заканчивался. Сейчас из погибших там известны имена только тех, кто умер в лазаретах, т.к. лазаретные книги велись исправно. Об остальных мы не узнаем уже никогда. Они умирали от холода, голода и болезней, а лечение таковым можно назвать только условно. Хотя в лазаретах в качестве персонала использовали наших же пленных из служащих медсанбатов и госпиталей, и они делали все, что в их силах. Но что они могли без лекарств, инструментов и даже бинтов.

О питании пленных можно судить по составу хлеба, который 24 ноября 1941г.обсуждали на совещании в Берлине: «Опыты по изготовлению специального хлеба для русских показали, что наиболее выгодная смесь получается из 50% ржаной муки грубого помола, 20% отжимок сахарной свеклы, 20% целлюлозной муки и 10% муки из соломы или листьев. Мясо не употребляемых обычно в пищу животных никак не может удовлетворить существующую потребность. Поэтому питание русских должно быть обеспечено исключительно за счет конины и низкокачественного мяса».

Как кормили? Анатолий Деревенц вспоминал: «На поле въехало две или три грузовые машины. Не останавливаясь, они поехали по полю, и с них стали сбрасывать бочки с килькой. Падая на дорогу, бочки разбивались, и тогда бегущая за машинами толпа пленных набрасывалась на содержимое бочек, вывалившееся в грязь, на дорогу. Люди, расталкивая друг друга, бросались на дорогу и, хватая руками кильки, смешанные с грязью, запихивали это в рот. Я тоже было бросился вслед за другими, но более сильные меня оттеснили, и мне могла достаться только смешанная с грязью жижа из бочек, и я оставил попытки ухватить что-нибудь существенное».

Николай Обрыньба: «…привозили трупы лошадей, собранные на дорогах, разрубали и бросали огромные куски в котлы с водой, затем мясо вынимали и резали на кусочки. …Лошадей привозили на двуколках, запряженных людьми».

Основную часть пленных отправляли в Германию в стационарные лагеря военнопленных «шталаги», которые отличались тем, что в них была постоянная администрация, элементы инфраструктуры, бараки, склады. Но главное, там пленных ставили на учет, поэтому и удается сейчас узнавать их имена и судьбы. Персональные карты пленных заполняли или немцы, или пленные, знающие немецкий язык. Отчасти поэтому иногда сложно перевести записи в них, да и довольно много ошибок в написании фамилий и географических названий.

Первым и единственным лагерем Александра Ванюкова в Германии стал лагерь Редериц. Название Гросс Борн – Редериц, это не название одного населенного пункта. До лета 1942 этот лагерь был филиалом основного лагеря Stalag 302(IIH) Gross Born. Через тире указывали место размещения филиала, которых было несколько.

Условия в лагерях Германии в 41-м были практически одинаковыми. Не ожидая такого количества военнопленных, в расчете на быстрое окончание войны, немцы не готовили места для их приема, а там, где готовили, приходилось принимать в несколько раз больше, чем планировали. Вот и жили эти несчастные прямо на голой земле. Осенью начались холода, и пленные прятались в вырытых землянках, а то и в норах. Выжившие вспоминают одно главное чувство – голод, а еще холод и отсутствие нормальной медицинской помощи. Поэтому и смертность была огромной.  

Александр Ванюков умер 27.11.41г. от истощения. Так указано в его справке о смерти, причем фамилия переводчиком записана как Ванюхов (Ванухов). Был похоронен недалеко от лагеря на кладбище военнопленных в могиле №106.  

Польский исследователь Войцех Бещински о кладбище: «При дороге Надажице - Сыпнево стоит только памятник военнопленным. 

Я сам тоже раньше всем сообщал, что в этом месте находится кладбище, потому что так написали в "Каталоге захоронений советских воинов на территории Польши", который был издан в 2003 году. Осенью прошлого года я туда поехал и на месте все узнал от местного лесника-краеведа, который этими вопросами уже многие годы занимается и является хорошим специалистом... Мы с ним сейчас и работаем при восстановлении плана кладбища - может быть это будет единственное кладбище военнопленных на территории Польши, на котором с точностью до двух метров станет возможным указать, где покоится отдельный воин. Номеров могил на крестах нет, да и они недолго уже будут стоять - береза это не дуб».

Сейчас на русском кладбище стоят березовые кресты, установленные лесниками. Планы благоустройства кладбища были, но проведено ли оно, не знаю.

На этом кладбище в могиле №481 похоронен еще один наш земляк, Сулин Иван Никитич 1903 г.р. из Минино. Место службы в карте пленного не указано, в плен попал 1.09.42 под Белой Калитвой. Умер 5.06.1943 от туберкулеза легких. Его жена, Сулина Пелагея, жила в Минино, она искала мужа в 1946г. и сообщила, что он был призван 4.09.1941 г., последнее письмо было получено в июле 1942, но его адрес она или не помнила, или не знала.

Поиск места службы Сулина вызвал сомнение, что или место его пленения, или дата в документах пленного указаны правильно. До отправки на фронт он прошел через запасные полки. Есть акт от 9.10.1941 г., п. Золочев, о передаче из 127-го запасного стрелкового полка в 176-й армейский запасный стрелковый полк команды военнообязанных в количестве 751 чел. Т.е. это были те, кто призваны из запаса и еще не воевали. Есть в списке команды и Сулин Иван Никитич 1903 г.р. из Минино, призванный 4.09.1941.

127-й запасный стрелковый полк входил в состав 33-й Муромской запасной стрелковой бригады и дислоцировался в г. Кулебаки Горьковской обл. Полк состоял из семи батальонов и снайперской роты. Два батальона были учебные, готовили младших командиров для действующих частей: минометчиков, автоматчиков, станковых и ручных пулеметчиков, расчеты для противотанковых ружей стрелковых отделений. Пять батальонов являлись линейными, которые формировали маршевые роты и отправляли на фронт. Продолжительность обучения рядового состава от 6 до 30 дней. С момента призыва Сулина до его передачи в 176 азсп прошло как раз около месяца.

176-й армейский запасный стрелковый полк входил в состав 21-й армии. Пос. Золочев, где происходила передача команды, в 40 км северо-западнее Харькова, и именно там был район обороны армии осенью 1941.

Сулин был внесен в списки 2-й стрелковой роты 1-го стрелкового батальона, на котором есть отметка об убытии в другие части 24.12.1941. Но вот куда… Как правило, маршевые роты и батальоны направлялись на фронт не зная, в какой конкретно части каждый из бойцов будет служить. По прибытии на фронт или штаб армии, или штабы дивизий распределяли их по полкам, отдельным подразделениям и т.д. Куда попал Сулин – неизвестно. Если бы жена указала номер его полевой почтовой станции, это можно было бы установить, но его нет.

Из документов пленного у нас есть два ориентира: дата пленения 1.09.42 и место – Белая Калитва. И сразу нестыковка. Белая Калитва (Ростовская обл.) была занята немцами еще в июле 1942 и обороняли ее войска Юго-Западного фронта. Т.е. если он попал в плен, то точно не в сентябре. А может, есть и другая Калитва? Есть, но Новая и Старая, а фактически один поселок в Воронежской области в более чем 200 км севернее Белой Калитвы. В сентябре 42-го поселок входил в район обороны 127-й стрелковой дивизии 63-й армии, а ее соседом слева как раз была 21-я армия. Обе входили в состав Сталинградского фронта. Но мог ли боец одной армии попасть в другую? Мог, особенно из запасного полка. Распоряжением штаба фронта какие-то маршевые роты или батальоны запасного полка одной армии могли быть направлены на пополнение другой. Таким же решением из одной армии какие-то части могли передаваться в состав другой. Если боец был ранен, после госпиталя мог быть направлен не в свою армию. И только если был в тыловом госпитале, мог попасть на другой фронт. Вариантов много. Например, один из тех, кто в списке 2-й роты на одном листе с Сулиным, воевал в 63-й стрелковой дивизии 21-й армии и погиб 4 августа 42-го.

Т.е. с датой пленения совпадает только Старая и Новая Калитва.

Если проанализировать военнопленных Stalag 302 Gr. Born-Rederitz с близкими к Сулину персональными номерами, т.е. прибывшие в лагерь вместе с ним, то имеющие номера 039194, 036199, 036200 были пленены в июле-августе 42-го под Сталинградом. Часто немцы писали не конкретные населенные пункты, а основное направление. Кстати, даты пленения под Белой Калитвой – с 15 июля и далее, т.е несовпадение и в этом.

Таким образом, с большой долей вероятности можно предположить, что Сулин был пленен не под Белой Калитвой Ростовской области, а под Калитвой (Старой, Новой) Воронежской области на сталинградском направлении.

В лагере военнопленных у Ванюкова и Сулина была одна судьба.

Ищите своих близких!

Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 8-496-46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.

Все материалы по поиску без вести павших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/

Использованы материалы:

http://www.obd-memorial.ru/html/index.html

http://podvignaroda.mil.ru/?#tab=navHome

http://voenspez.ru/index.php?topic=64547.0

http://www.sgvavia.ru/forum/111-89-2

http://thefireofthewar.ru/1418/index.php/1941/avgust-1941/1360-12-08-1941

http://blokada.otrok.ru/library/burov2/03.htm

http://profilib.com/chtenie/94016/oleg-smyslov-plen-zhizn-i-smert-v-nemetskikh-lageryakh-23.php

http://voenspez.ru/index.php?topic=3457.0

http://artofwar.ru/c/chernowalow_w_w/st302iih.shtml