РамСпас поиск. Возвращение

8-Я СТРЕЛКОВАЯ. РАМЕНЧАНЕ

ЧИСЛЯТСЯ ПРОПАВШИМИ БЕЗ ВЕСТИ:

Горин Иван Иванович, 22.08.1900 г.р., г.Раменское. Красноармеей саперной роты 23-го (1301-го) стрелкового полка. Пленен 4.10.41. Умер 12.10.42 в лагере военнопленных stalag IIIC Alt-Drewitz, ныне Drzewice, один из районов города Костшин-над-Одер, Польша. Захоронение военнопленных находится в лесу возле Альт-Древица. Жена, Анна Николаевна, жила: г.Раменское, Ленинской ж/д, Фабричный двор, 11 (в карте пленного 34), кв.52.

Кожанов Сергей Иванович, 11.09.1903г.р., г. Раменское. Красноармеец, минометчик 23-го (1301-го) стрелкового полка. Пленен 4.10.41. Умер 9.12.41 в лагере военнопленных stalag XB Sandbjstel, Зандбостель, Германия. Жена, Пелагея Петровна, жила: г. Раменское, пос. Холодово, 26 (в карте пленного 14), кв. 14.

Малов Сергей Алексеевич, 5.08.1905 г.р., д. Ширяево. Красноармеец 23-го (1301-го) стрелкового полка. Пленен 3.10.41. Умер 27.12.41 в лагере военнопленных stalag XIIE Zambrow. Похоронен в братской безымянной могиле на ул. Мазовецкой, г. Замбрув, Польша. Жена, Старостина (девичья фамилия), жила: г.Раменское, ул. Октябрьская, 19.

Прозоров Александр Григорьевич, 29.08.1901г.р., с. Софьино. Красноармеец 24-го (1303-го) стрелкового полка. Пленен 4.10.41. Умер 29.03.42 в рабочей команде 58В Stotternheim лагеря военнопленных stalag IXC Bad-Sulza, Бад-Зульца, земля Тюрингия, Германия. Жена, Марина Матвеевна, жила в д. Софьино.

Хныкин Иван Николаевич, 8.05.1904 г.р., д. Софьино. Красноармеец 24-го (1303-го) стрелкового полка. Пленен 4.10.41. 18.11.41 бежал из лагеря военнопленных stalag IXC Bad-Sulza, Бад-Зульца, земля Тюрингия, Германия. Дальнейшая судьба неизвестна. Жена, Мария Никитична, жила в д. Софьино.

Прозоров и Хныкин воевали в одном полку, в один день попали в плен, вместе выживали в пересыльных лагерях и попали в один лагерь на территории Германии. Они держались друг друга, их лагерные номера – 40566 у Прозорова и 40557 у Хныкина.

НЕ ЧИСЛЯТСЯ НИГДЕ:

Гришин Аким Никитович, 5.09.1901 г.р., д. Плетениха. Красноармеец 24-го (1303-го) стрелкового полка. Пленен 3.10.41. Умер 21.02.42 в лагере военнопленных stalag XIIE Zambrow. Похоронен в братской безымянной могиле на ул. Мазовецкой, г. Замбрув, Польша.

Континов Семен Васильевич, 13.02.1902г.р., г. Раменское. Красноармеец 24-го (1303-го) стрелкового полка. Пленен 6.10.41. Умер 21.02.42 в рабочем батальоне 104 лагеря военнопленных stalag IV В Muhlberg. Похоронен г. Циттау, земля Саксония, Германия.

СВЕДЕНИЯ ЕСТЬ в Книге памяти Московской области (т.22):

Аралин Никифор Сергеевич, 8.02.1900 г.р., д. Прудки. Красноармеец 2-го батальона 24-го (1303-го) стрелкового полка. Пленен 3.10.41. Умер 14.07.42 в лагере военнопленных stalag XIIE Zambrow. Похоронен в братской безымянной могиле на ул. Мазовецкой, г. Замбрув, Польша. Жена Пелагея Ивановна, жила в д. Прудки.

Аралов Филипп Иванович, 4.10.1901 г.р., д. Н.Мячково. Красноармеец роты связи 24-го (1303-го) стрелкового полка. Пленен 7.10.41. Умер 23.10.41 в лагере военнопленных stalag 321 (XID) Oerbke, Эрбке, Нижняя Саксония, Германия. Похоронен на советском кладбище в Фаллингбостель-Эрбке. Жена, Мария Николаевна, жила в д. Н.Мячково или п. Вешняки, ул.Певомайская, 18а.

Егоров Максим Мартынович, 1901 г.р., Коробовский р-н. Красноармеец 975 артиллерийского полка. Дата пленения неизвестна. Умер в плену в январе 42-го, место захоронения неизвестно. Сын, Иван Максимович жил: ст. Быково, ул. Московская, 2.

История московского ополчения – это слава и трагедия Москвы и Подмосковья. Это слава и трагедия каждого из тех, кто сложил головы на поле боя или в немецких лагерях. Рабочие, колхозники, инженеры, писатели, музыканты, студенты и преподаватели – они не были солдатами. Но они выстояли. Пусть день, два, но устояли против профессионалов, как каток прокатившихся по всей Европе. В них был дух стойкости.

Не стану рассказывать о том, как ополчение создавалось, как готовилось к боям, чем было вооружено. Ранее я писал об этом. Много материала об этом собрано на сайте «Смоленщина 1941».

Я постараюсь рассказать, как наши земляки воевали и при каких обстоятельствах попали в плен. Это не их позор, это их трагедия.

Все они воевали в 8-й Краснопресненской дивизии народного ополчения, которая к началу боев перешла на штаты действующей Красной Армии и стала именоваться 8-й стрелковой дивизией. Ее 22-й полк стал 1229-м, 23-й 1301-м и 24-й 1203-м. Это нужно учитывать при поиске в архивах.

Командиром дивизии был назначен комбриг Скрипников Д.П. Еще в германскую в царской армии он стал подпрапорщиком, полным Георгиевским кавалером. В гражданскую командовал полком, дивизией. За всю службу был ранен 15 раз. Так что командир в дивизии был боевой и опытный. Правда, впоследствии командира дивизии формально меняли дважды, но до ее гибели фактическим командиром оставался Скрипников. Командиром 23-го полка был назначен полковник А. Я. Потапов, а 24-го полка - подполковник А. И. Худобин. 

В июле в составе дивизии было 5334 ополченца, но после ее пополнения призывниками к концу сентября она уже насчитывала 7500 человек. 30 августа приказом Жукова дивизия была направлена на Днепровский рубеж и 26 сентября включена в состав регулярных войск Красной Армии.   

Второго октября 1941-го года началась операция «Тайфун» против сил Западного и Резервного фронтов. Немцы перед наступлением довели свои части почти до полного комплекта. В их пехотной дивизии было 16859 человек, а в наших - от 12 тысяч с небольшим, до нескольких тысяч, а то и сотен человек. Не лучше было и с противотанковой артиллерией.

В результате удара фронт 43-й армии был прорван и уже к 15 часам немцы по Варшавскому шоссе углубились на 16 километров. Командование Резервного фронта во главе с Буденным без учета (или не имея) разведданных строили иллюзорные планы по переброске для ликвидации прорыва других дивизий, но натиск немцев на 24-ю, соседнюю, армию заставил все эти планы менять. В результате с целью наступать (!) Буденный послал одну 8-ю стрелковую дивизию.

Первыми на новые позиции выдвинулись на машинах 2-й и 3-й батальоны 1303-го полка, а его 1-й батальон и 1301-й полк выдвинулись своим ходом. На машинах, также в первую очередь, передислоцировались командование дивизии, артиллерия и медсанбат. 1229 полк остался на прежних рубежах (до вечера 3-го октября). В этой группе были: боец 2-го батальона Аралин и Егоров из 975 артполка.

Боец 1-го батальона 1301-го полка Софин К.П. вспоминал: «...Шли целый день и где-то под вечер (3-го) свернули с проселочных дорог на тракт, вдоль обочины которого стояла колонна машин. Погрузившись в них, мы после длительного перехода с удовольствием ехали - как-никак отдых. На рассвете (4-го) колонна остановилась в окаймлявшем шоссе кустарнике. Справа открывалась луговая низина, за ней виднелись густо поросшие зеленью холмы ... за ними были немцы». В этой колонне двигались наши земляки Горин, Кожанов и Малов. В каких батальонах были остальные, неизвестно.

В ночь на 4-е октября неожиданно для себя 8-я дивизия столкнулась с немцами. Конечно же, ни о каком наступлении речи быть не могло и ее полки заняли оборону на рубеже Мартыновка - Зубово. Они не знали, что драться им придется с тремя пехотными полнокровными дивизиями при поддержке около 30 танков. А если бы знали? Уверен, простились бы мысленно с близкими и не ушли.

Участник тех событий П.И. Сараев из 1-го батальона 1303 полка: «...Утром 4-го октября... было все спокойно. Предрассветную тишину нарушал лишь стук лопат... или приглушенные голоса командиров... к 7 часам утра... послышались выстрелы... гитлеровцы пошли в атаку. … На 3-ю роту обрушился настоящий град снарядов и мин». Командир батальона был ранен. Из 3-й роты сообщили о том, что у них кончаются патроны. … В полдень появились три танка противника и начали утюжить окопы 2-й роты, передвигаясь к 3-й.

Чем могли ответить наши бойцы? Да еще и в наспех отрытых окопах вместо заранее подготовленного оборонительного рубежа, без соседей справа и слева. Минометчики ударили по гусеницам первого танка и после второго залпа он остановился. Несколько мин пришлось и по второму танку, но мины кончились. В первый же день из состава батальона осталась только горсточка...

Теперь уже больше десяти танков немцев двинулись по направлению на Уварово. Патроны кончились. Пулеметы молчали. Батальоны начали отходить к лесу. Первая рота при отходе потерялась. В лесу встретились с бойцами батальона из 1301 полка. В этот день попали в плен бойцы 1301 полка Горин, Кожанов и 1303 полка Прозоров, Хныкин. Малов (1301 полк), Аралин и Гришин (1003 полк) по немецким документам были пленены 3.10, но в этот день дивизия еще не встретилась с противником. Скорее всего, в плену они оказались тоже 4-го.

В сумерках (4-го октября) остатки 1-го батальона 1303-го полка и батальона из 1301 полка вошли в Уварово. Здесь они узнали, что еще в час дня немецкие танки ворвались в село и двинулись дальше. Стало ясно, что часть дивизии и обозы попали под удар еще на марше при подходе к Уварову (в районе Коробца). Погибла также оперативная группа штаба дивизии. Т.е. еще днем 4-го октября дивизия оказалась в окружении и потеряла управление.

Второй батальон 1303 полка подвергся сильному удару штурмовиков и к исходу дня отошел на новые позиции. Наводчик орудия 975-го артиллерийского полка Горемир Черный, бывший студент, вспоминал: «И вот, представьте, эту плохо обученную армию, не сделавшую ни одного выстрела из пушек, бросили против армии, которая прошла всю Европу. Развернулись мы под косогором, а оттуда стрельба, ближе, ближе. Первое, кого мы лишились, - это командования. Командир дивизиона и комиссар пошли за косогор узнать, что там происходит, а потом оттуда прибежали солдаты, сказали, что обоих убило. А потом оттуда начала валить наша пехота. Спрашиваем у бегущих солдат, что происходит, они матом - идите сами посмотреть, если не боитесь положить нескольких человек».

Наступление на 1303-й полк вела 15-я пехотная дивизия немцев. Это дивизия участвовала в боевых действиях в Польше и в на Западе. Она имела огромный опыт ведения боевых действий.  Позиции 1301-го полка штурмовала 258-я пехотная дивизия.

Актер Московского театра Революции, тогда боец орудийного расчета В.С. Розов о бое у с.Уварово: «Потрясение было, может быть, самым сильным, какое я испытал за всю свою жизнь. Как ни стараюсь я сейчас воссоздать его в себе и снова почувствовать пережитое, не могу. Только помню. Немцы окружили нас, били изо всех видов оружия... А мы пытались куда-то прорваться из последних сил. …Товарищи падали, один за другим, один за другим... Юное красивое лицо медсестры Нины было сплошь усыпано черными осколками, и она умерла через минуту, успев только сказать: "Что с моим лицом, посмотрите". И не дождалась ответа...».

За первый день боя 4-го октября в дивизии было ранено 1200 (!) ополченцев. Батальонные санинструкторы не щадили себя, пытаясь спасти раненых бойцов. Большинство раненых эвакуировали в армейский полевой госпиталь. Из рассказов санинструкторов: «Крестьянская Гора, раненые ползли по склону, прямо на нашу палатку. Не успела ничего… Мальчик сидит с забинтованной нижней челюстью. Показывает: "Карандаш дай". Пишет: "У меня нет челюсти". Как это? Врач разбинтовывает… А у него только язычок горловой, и трясется… Санврач обалдел. В машину его. Довезла. Но жив или нет остался не знаю. Мы верили свято - увезли в тыл, значит будет жить. … Парень был такой здоровый. Руки только не было. На стол его. Глянули: сердце бьется… не раненное, целое… Шевелится, работает… Видно его так хорошо».

В это время 1301 стрелковый полк дивизии под командованием полковника А. Я. Потапова отбивал атаки немцев в районе Бабичи, Зубово. На участке 1-го батальона бой длился до вечера. С утра (5-го) немцы возобновили атаку, но снова были отбиты. И наступила тревожная тишина. Где немцы, где свои? Посланная разведка не вернулась. Вскоре прозвучало – «окружение». Батальон двинулся в Уварово. Третий же батальон этого полка, во главе с командиром полка Потаповым, продолжал удерживать позиции и даже контратаковал. В полдень 2-й батальон 1301-го полка был выведен в резерв дивизии для прикрытия оголившегося после отхода соседа правого фланга.

При отходе батальона немцы прорвали передний край и вышли к штабу полка. Командиры штаба и бойцы комендантского взвода полка заняли круговую оборону и отразили все атаки. Бой длился до позднего вечера и к его исходу в полку осталось 350 человек. Остатки полка отошли к Уварову.

В сводках того времени о дивизии есть единственное сообщение: «8 сд к 16.00 4.10 вела напряженные бои в полуокружении на рубеже Златогорье - Павлово - Смородино. Перед фронтом дивизии до двух пех. полков с 30 танками противника». Черный Г.Г. рассказывает: «Запомнилось, как утром 5 октября на пустынном тракте нас накрыла вражеская артиллерия. От ближайшего леса, а он был единственным укрытием, дорогу отделяло пахотное поле. Свернувшие на него машины с надсадным воем тянули орудия, над ними рвалась шрапнель... Из четырех расчетов к лесу пробилось только два... на выходе из леса мы заняли круговую оборону... Не прошло и двух- трех часов, как на большаке появились вражеские войска: пехота, артиллерия, машины. Мы били прямой наводкой... и мы хорошо видели результаты своей работы: падавших гитлеровцев, горевшие машины, перевернутые орудия, Потом мне довелось участвовать во многих боях, но я не припомню столь результативной стрельбы... враг наконец оправился от растерянности их артиллерия и минометы перепахали все вокруг». Его дополняет Рюмина А.И.: «... Снаряды кончились, стали пушки топить, а Горемир Горемирович снял замки и понес в рюкзаке…». Он знал, что в особом отделе придется отчитываться за оставленные орудия, а замки были доказательством того, что они оставлены небоеспособными.

Собравшиеся в Уварово бойцы дивизии разделились на два сводных отряда. Первый отряд включал штаб дивизии и остатки 1301-го стрелкового полка. Второй состоял из остатков 1303-го стрелкового полка. Первый отряд к утру 5-го вышел к Коробцу, выбил из него немцев и отошел к Кувшинову (Кувшины), где соединился с отходящими остатками 24-й армии. Старший по званию командир 139-й дивизии генерал Бобров приказал отряду выделить прикрытие отхода частей армии. Отряд сдерживал натиск немцев до 16 часов 5-го октября, после чего перестал существовать. Оставшиеся в живых бойцы отступали по направлению на Волочек, где находился штаб 24-й армии. При подходе отряда к Торжку он был рассеян внезапной атакой вышедших сюда немцев. В Волочке во время боя погиб генерал Бобров. Из Волочка, собравшиеся бойцы, начали вместе с командующим 24-й армии Ракутиным отступление по направлению на Семлево. 78-я пехотная дивизия немцев преследовала отступавших и в Новоселках отрезала им путь. В бою в урочище Гаврюково погиб командующий 24-й армии генерал Ракутин. Прорвавшиеся от Новоселок подошли к Семлево. Отступающая группа, после боя в районе Семлево, оказалась окруженной в болотистых местах. Выбраться оттуда к своим можно было только небольшими группами или в одиночку.

Второй сводный отряд дивизии (под командованием капитана П. И. Сараева) направился из Уварова в деревню Никольское. Деревня оказалась занятой немцами. После боя с ними отряд двинулся на юго-восток к Церковщине. В Церковщине был принят последний бой. В середине октября остатки отряда соединились с частями 116-й конной дивизии в районе станции Киреевская. С этим отрядом отходили Континов и Аралов. Они попали в плен 6 и 7 октября.

Дивизия погибала, но не как «пушечное мясо», как зачастую называют поставленных в условия практически неминуемой гибели ополченцев. Они погибали как воины, для которых долг и Отечество превыше всего. Не как лозунг, а как сила, которая держала в окопах до последнего. В районе станции Коробец и Уварова, прикрывая отход частей Западного фронта к Вязьме, 6 октября в бою погиб командир дивизии Скрипников Д.П.

7-го октября немцы замкнули кольцо окружения в Вязьме. Это был «вяземский котел», где сгорели девять из двенадцати дивизий московского ополчения.

Самое массовое захоронение 8-ой дивизии - в д. Коробец. Братскую могилу копали ночью, чтобы немцы ничего не заподозрили. Их хоронили дети-школьники и взрослые жители села. Весь октябрь возили тела погибших солдатиков на деревянных корытах, всего 1400 человек. Так погибла почти вся 8-я стрелковая дивизия. Ее бойцы дрались мужественно и стойко. Подвиг большинства из них так и останется безвестным.

Я не считаю правильным оценивать их жертву, как несущественную для исхода боевых действий в целом. Дивизии народного ополчения, пропустив через себя отступающие регулярные части, оказались почти единственным щитом, живым щитом, который пусть на день, пусть на час задержал немецкую армаду. И если сложить мужество наших солдат, ополченцев, офицеров и генералов каждого в своем окопе, на своем посту – это и есть причина, по которой немцы не дошли до Москвы. Все ошибки и просчеты командования исправили они. Своими жизнями.

Многие погибли безвестными, многие закончили свою жизнь в плену и, зачастую, тоже безвестными. Сначала пленных сгоняли в ближайшие пересыльные лагеря. Они были в Рославле, Дорогобуже, Вязьме. По свидетельству находившихся в Рославльском пересыльном лагере Дулаг 130, до Рославля значительная часть пленных не дошла - истощенные и обессиленные, они не могли двигаться и пристреливались немецким караулом. В самом лагере было несколько бараков. Большинство из них полуземляночного типа, с земляными полами, расположенными ниже уровня земли. В октябре 41-го полы в них представляли собой грязное месиво, в котором ноги вязли по щиколотку. Никаких нар, досок или соломы - пленные ложились прямо в грязь. Зимой пол представлял собой ледяную поверхность, покрытую снегом, т.к. крыши располагались на столбах и не доходили до земли. Зимой люди замерзали десятками ежедневно. Это была мучительная смерть.

Не лучше было и в лагерном лазарете. На палату со 160 ранеными давали два бинта в день. Перевязки не делали по месяцу. Когда снимали повязку, червей из ран выбирали пригоршнями. У многих конечности отмораживались тут же, в палатах. Раненые гнили заживо и умирали в страшных мучениях. Зачастую умирающих хоронили вместе с мертвыми. Это было истребление.

Сейчас восстановить имена умерших в пересыльных лагерях можно только по лазаретным книгам, где вписывались персональные данные пленных. Других документов практически нет, строгий учет начинался в лагерях на территории рейха. Поэтому десятки, сотни тысяч имен мы не узнаем уже никогда. Они пропавшие навечно.

Имена и судьбы наших земляков из 8-й Краснопресненской дивизии народного ополчения удалось установить по документам лагерей на территории рейха. В плену они не изменили долгу и пали за Отечество. Теперь мы знаем о них.

Ищите своих близких!

Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.

Все материалы по поиску без вести пропавших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/

Использованы материалы с сайтов:

http://www.obd-memorial.ru/

http://podvignaroda.ru/

http://www.tram11.ru/tr/pam/dno_8.html

http://smol1941.narod.ru/8sd.htm

http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=22465.0

http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=22471.0

http://www.sgvavia.ru/forum/130-525-1