РамСпас поиск. Возвращение

КОНОВАЛОВ. ЖУРНАЛИСТ, ПОЛИТРУК

Согласно Книги памяти, которая в-основном составлялась по сведениям Раменского РВК, он пропал без вести в мае 1942г. в Старорусском р-не Новгородской обл. Согласно донесения о безвозвратных потерях 2-й Ударной армии – офицер с такими же данными, но как пропавший без вести в июне 42-го в Чудовском районе Ленинградской обл., одновременно включен в списки потерь 327-й стрелковой дивизии и «Разные воинские части».

В первом списке адрес его родственников: с. Раменское, Холодово, д.5, кв.1, Коноваловой (инициалов нет). Во втором списке: г.Раменское, ул. Холодова,  МОСЭНЕРГО, 4 (возм. 5), кв.2, Коноваловой (инициалов нет).

В препроводительном письме к списку сказано, что документы погибших в окружении дивизий и частей 2-й Ударной армии были либо уничтожены, либо утеряны, либо захвачены немцами. Списки пропавших (на 619 листах) составлялись по письмам, которые в эти дивизии были направлены, но до них не дошли. Значит, были письма, направленные Коновалову Ю.П. на номер полевой почты 327-й дивизии. Возможно, их было два или больше и обратные адреса были разные. Ему могли писать родственники с той же фамилией, живущие в Раменском, но по разным адресам. Кроме этого, в одном письме могла быть указана полевая почта дивизии, а в другом - конкретной части, входящей в состав дивизии или прикрепленной к ее полевой почтовой станции. Поэтому его и включили в два списка.  

Приказом Главного управления кадров НКО СССР №02153 от 30.07.45г. (т.е. уже после войны) офицер с теми же данными исключен из списков Красной Армии, как состоящий в распоряжении Политуправления Северо-Западного фронта и пропавший без вести в мае 42-го. Его жена, Коновалова Мария Владимировна, жила в г.Раменское, фабрика Красное Знамя, корпус 3, кв.62.

Может, это один человек? Но мог ли офицер, числящийся в списках одного фронта, пропасть без вести на другом? Что их может объединять? Волховский фронт был образован 17 декабря 1941г., а в конце декабря он принял в свой состав части Новгородской армейской группы. Эта группа ранее входила в состав Северо-Западного фронта и воевала в районе р.Волхов, там, где впоследствии и начался прорыв 2-й Ударной армии. Так что теоретически из одного фронта в другой Коновалов мог попасть, например, в составе одной из частей этой группы, которая потом и была придана 327-й дивизии. Либо потом он просто в дивизию был переведен.

Что еще известно о Юрии Коновалове?

Сотрудники Раменского радио передали мне копию статьи М.Кулешова о двух раменских журналистах, Юрии Коновалове и Михаиле Французове, которые не вернулись с войны. В статье есть информация о том, что Юрий Коновалов был призван осенью 41-го и после окончания военно-политического училища направлен на фронт. Первое письмо он прислал в начале 42-го из района Старой Руссы, потом пришла похоронка. «Через некоторое время», так сказано в статье. В какой он служил части, сведений в статье нет. Напомню, согласно приказа, он числится пропавшим без вести в Старорусском районе. Район боев 2-й Ударной армии – это и Чудовский, и Старорусский районы, поэтому погибших и пропавших там можно отнести и к одному и к другому.

Достоверно послужной список Коновалова уже не установить, документов нет. Предполагаю, что приказ об исключении его из списков Красной Армии был составлен по последнему имеющемуся документу – списку политработников, состоящих в распоряжении политуправления Северо-Западного фронта. «В распоряжении» находились отозванные из частей для назначения на другие должности или по другим причинам офицеры, а также выпускники военных училищ до получения назначения.

В последнем письме Коновалов писал: «Усиливается артиллерийская канонада. Стены блиндажа дрожат. Кончаю писать, иду к своим бойцам…». Значит, уже был не «в распоряжении», а воевал в какой-то части. Трудно сказать, почему сведений о его назначении не оказалось в приказах фронта.

Можно ли утверждать, что и журналист Коновалов из Раменского, и исключенный из списков Красной Армии в 45-м году мл. политрук Коновалов, и получатель писем, которые так и не дошли до адресата в 327-й дивизии – это один человек и вот так, эпизодами, мы узнали о его судьбе? Надеюсь, что да.

Где покоятся его останки… «Все поименованные в списках военнослужащие в основном не вышли из окружения и являются пропавшими без вести в районе сел Мясной Бор и Новая Кересть Чудовского района Ленинградской области…». Там воевала и погибала в т.ч. и 327-я стрелковая. Они были преданы своим командующим, а их жертвы и подвиги забыты своими. Вот такая судьба.

Но они не были ни в чем виноваты. О том периоде вспоминал в книге «Вторая ударная в битве за Ленинград» командир 327-й дивизии И.М.Антюфеев.

3 января 1942 дивизия заняла оборону по восточному берегу реки Волхов на участке Селищенский поселок – Городок с задачей уже 6 января быть готовой к наступлению. Доводы командира о том, что после 90-километрового марша надо заменить колесный транспорт на санный, получить недостающие боеприпасы, продовольствие и фураж, не были приняты во внимание. «Так требует хозяин», - весь ответ. Тыл налажен не был. Комдив даже был свидетелем того, как его бойцы жарили на костре и ели сохранившуюся в снегу убитую лошадь. Еще до начала наступления!

7 января трагически известная Любанская наступательная операция началась. Полки, преодолев реку, сразу же попали под сильный пулеметный и минометный огонь. Наша артиллерия подавить его не могла, т.к. имела всего четверть комплекта боеприпасов. Наступление сразу же захлебнулось, 9 января войска были отведены на исходные позиции, а 13-го снова пошли на прорыв. 2-я Ударная двинулась к своей гибели, а 327-я дивизия пробивала для нее брешь. Мороз под тридцать, до немцев почти километр по глубокому снегу. Уже в первые часы бойцы были измотаны до предела, а без лыж и маскхалатов стали еще и отличными мишенями. И все-таки дивизия оборону немцев прорвала, потеряв при этом около 1000 человек ранеными.

Подвижная группа 2-й ударной армии устремилась в прорыв, а дивизия прикрывала ее правый фланг и расширяла фронт прорыва, пытаясь взять Спасскую Полисть. Снова «прогрызание» обороны немцев по рыхлому глубокому снегу, без поддержки танков, которые просто в этом снегу завязли. Полки врывались в деревню, откатывались, снова врывались, но сломить оборону немцев так и не смогли. Кстати, сменившие дивизию части Спасскую Полисть так и не взяли.

Если посмотреть по карте, то 2-я Ударная армия вклинилась в глубь обороны немцев мешком 50 на 20 км с горловиной не шире 3-4 км и 5 км в длину. Через нее и была проложена единственная зимняя дорога, по которой снабжалась армия. Таким узким горловину делал выступ немецкой обороны шириной около 5 км и длиной около 20км. Он был как рука, протянутая к горловине и готовая ее затянуть, что впоследствии и произошло. Вдоль этого выступа немцы протянули узкоколейку и смогли организовать оборону так, что в течение 4-х месяцев ее не смогли рассечь ни находящиеся с внешней стороны наши войска, ни выходящие из окружения, ни их совместные усилия. Зато сами они имели возможность обстреливать движущиеся по горловине войска и обозы из всех видов оружия. Спасская Полисть была где-то посередине этого выступа и, штурмуя ее, 327-я дивизия как раз и пыталась эту руку отсечь.

После боев в стрелковых ротах насчитывалась половина штатного состава.

В конце февраля дивизия была включена в ударную группировку и втянулась в горловину этого мешка. К тому времени в стрелковых ротах осталась половина штатного состава. Практически на ходу она получила пополнение (около 700 чел.) и была брошена в направлении Красной Горки для наступления на Любань. Это самая уделенная точка прорыва. Дорог никаких, шли со скорость 2 км в час.

Начиналась трагическая эпопея дивизии. До ее подхода две стрелковые бригады уже пытались Красную Горку брать, но безрезультатно. Передовой отряд, куда входил 1100 полк дивизии, оборону немцев взломал и устремился на Любань, но попал под удар авиации и потерял основную массу коней. Тянуть орудия и сани было нечем. Вдобавок оказалось, что у немцев в лесу были сделаны рокадные дороги со специальным фабричным настилом, по которым они подтянули резервы и отрезали передовой отряд. Только через 10 дней, 9 марта, с одними винтовками часть отряда пробилась к своим.

В середине марта Красную Горку взяли, но армия перешла к обороне и это стало окончанием Любанской операции. Немцы затянули горловину мешка, снабжение прекратилось и окруженные перешли на голодный паек, ели убитых коней и даже кору деревьев. Только в мае поступил приказ отходить. От голода бойцы еле передвигали ноги, а приходилось еще и воевать.

Первый прорыв армии из окружения через Спасскую Полисть был неудачным. Дивизия заняла оборону в 30 км западнее Мясного Бора, где вела бои до середины июня. Теперь войска армии готовились ко второму удару через Мясной Бор. В районе его каким-то чудом среди болот сохранилась узенькая полоска земли, по которой ночью могли пробираться пешеходы. Через эту «щель» вышли к своим женщины медсанбата и часть раненых.

Около двух недель билась обескровленная дивизия. Немцы не раз врывались в нашу оборону, а изможденные бойцы выбивали их обратно. Откуда силы? Но предел наступил и, взорвав орудия, сжигая машины, остатки дивизии начали отход. В полках оставалось по 200-300 человек. Они уже не могли идти. На месте они еще дрались, цепляясь за каждый ручей, каждую поляну, но прорываться сил уже не было. 

Зажатые на небольшом клочке земли у Мясного Бора, 24 июня они подверглись уничтожающему огню из всех видов оружия и со всех сторон, в том числе из шестиствольных минометов. Кому повезло, вышли потом в одиночку или мелкими группами. Остальные погибли или попали в плен.

Где-то там скорее всего погиб мл. политрук Коновалов Юрий Петрович.

Ищите своих близких!

Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.

Использованы материалы сайтов:

http://www.obd-memorial.ru/

http://ru.wikipedia.org/wiki/2-%FF_%F3%E4%E0%F0%ED%E0%FF_%E0%F0%EC%E8%FF

http://vfront.ru/zametki/27-chast8.html

http://blokada.otrok.ru/text.php?s=lu&t=9