2 августа - День Воздушно-десантных войск России.

Горбачев Александр Васильевич,

депутат Совета депутатов гп Раменское, полковник запаса.

НАШ ГЕНЕРАЛ ХАРАЗИЯ

5 июля 2018 г. Советом депутатов городского поселения Раменское утверждено решение об установке памятника гв. генерал-лейтенанту Харазия Хасану Лагустановичу в сквере его имени. Достойный человек получил достойную память.

Почему памятник генералу в Раменском? Раменцы знают почему. Именно благодаря этому человеку Раменское стало городом десантников, их послевоенной гаванью. Не колыбелью ВДВ, как у нас часто говорят, а гаванью для опаленных войной душ, их приютом.

Они не были поэтами, но писали стихи. Их чувства просили другого выражения, они были выше просто слов. Ветеран 100-й Свирской дивизии В.Грядин:

«Бывает – вдруг тоска нагрянет,

И от нее спасенья нет.

На встречу, в Раменское, тянет –

К товарищам военных лет».

«Нам город стал родным приютом...» - это тоже он. Не за победными фанфарами и почитанием ехали ветераны-десантники в Раменское. Они возвращались в свою юность, где все были молоды и все еще живы. Они ехали к своим. И тем, кто уходил с ними на фронт, и тем, кто их провожал.

Мне незачем придумывать, как это было. Ветеран дивизии А.М.Горохов вспоминал («Мы из XX века. Воспоминания гражданина, воина-десантника о жизни, труде и войне»):

«...Мы были на финишной прямой перед отправкой на фронт. Все это понимали, не только мы, но понимали и жители города, которые не могли не остановиться на тротуарах города, чтобы, может быть, последний раз увидеть этих четко марширующих молодых парней с оружием «на руку» или «на плечо». С особым вниманием вслушивались они в песни, которые звучали бодрыми голосами молодых солдат стрелковых рот, проходящих по улицам города. А роты пели: «Вставай, страна огромная...», и люди на тротуарах стоят, любуются выправкой солдат: одни с ободряющей улыбкой смотрят на строгий строй солдат, другие – украдкой утирают накатившуюся слезу; в глазах третьих просматривается радость и надежда на победу этих юных солдат в грядущих боях…».

А те, кто провожал, встречали их через 25 лет в День Победы на тех же улицах Раменского. Были еще живы и многие ветераны-раменцы, но только ветераны-десантники шли как дивизия, слетевшаяся из многих мест.  

А.М. Горохов вспоминал, что в 1970 году в связи с 25-летием Победы над фашистской Германией в городе Раменское было проведено общее собрание ветеранов, которое избрало первый Совет ветеранов дивизии (первые председатели Совета - Харазия Х.Л., Ломбах Ю.В., Голышев Н.Г.). В течение последующих лет Советом были организованы поиски всех тех, кто воевал в составе «сотки». Численность ветеранов с мая 1972 года в 126 человек достигла в 1980 году 1528 человек.

Не знаю, было ли это совпадением, но в 1969 г. после ухода в запас с должности заместителя командующего войсками Уральского военного округа для постоянного проживания в Раменское приехал гв.генерал-лейтенант Харазия Хасан Лагустанович, а уже в 1970 г. началось формирование Совета ветеранов 100-й Свирской дивизии. Дивизия становится неотъемлемой и поистине славной страницей военной истории г.Раменское, да и района в целом. Думаю, что основным инициатором и двигателем этой идеи и был генерал Харазия – бывший командир 10-й гв.воздушно-десантной бригады и зам.командира 100-й Свирской дивизии.

Хасан Лагустанович начал войну кавалеристом. Капитан, начальник штаба 112-го горнокавалерийского полка 21-й горнокавалерийской дивизии и лихой «рубака», боевое крещение он принял 2 августа 41-го в Смоленской области. Участвуя в конной атаке, был ранен в ногу, но остался в строю. Обстановка сложилась так, что при угрозе окружения именно ему пришлось взять на себя руководство остатками колонны своего полка и 23-го отдельного бронетанкового дивизиона. Уже тогда в самых неблагоприятных условиях капитан Харазия проявил способность принимать грамотные решения и, главное, их реализовывать. Он организовал мощный удар в одном направлении, потом резко развернул колонну и неожиданно для немцев вывел ее из кольца на другом участке. Сколько солдатских жизней было тогда спасено? Сколько избежали плена?

В сентябре 41-го Харазия назначен командиром 112-го горнокавалерийского полка, который стал главной ударной силой 21-й горнокавалерийской дивизии и по численности был доведен до уровня бригады.

Осенью 41-го его полк воевал на Украине в Сумской области. Как воевал, лучше расскажет сам Харазия («Дорогами мужества» М.: Воениздат, 1984): «В этих боях мы, максимально используя свои преимущества — маневр и скорость, наносили по фашистам короткие, но весьма ощутимые удары. Действовали самостоятельно, на разных направлениях. Старались охватить как можно более широкий фронт, создавая для противника представление о многочисленности нашей конницы — до нескольких дивизий. И он, почувствовалось, вскоре поверил в это.

И вот представьте себе такую картину: из тьмы глубокой сентябрьской ночи или из предрассветного тумана совершенно внезапно, с тыла, появляются перед врагом советские кавалеристы. Они поливают его свинцом, рубят шашками, забрасывают гранатами. И тут же бесследно исчезают, оставляя после себя горящие склады с топливом и боеприпасами...

Новый же удар наносится совершенно в другом месте, за несколько десятков километров от предшествующего. И, как правило, иным способом. Устраиваются засады, минируются дороги. И снова — паника в стане гитлеровцев, новые потери в живой силе и технике…».

Если убрать, что это кавалерия, то это действия десанта! Это дух и тактика десанта! Расчет и дерзость. Уже тогда судьба готовила капитана к десантной судьбе.

Что интересно для меня, за бои в 10 км от поселка Свесса, где я вырос, Харазия был награжден орденом Красного Знамени – третьим по значимости орденом СССР. Фронтовики знают цену наград 41-го.

Из наградного листа: «В боях под Ямполь (речь о районном посёлке Сумской области Украины), когда 112 гкп имел задачу отвлечение на себя главных сил противника – капитан тов. Харазия лично водил в атаку эскадроны и своим личным героизмом и храбростью воодушевлял подразделения.

В результате боёв под Ямполь против мотопехоты и танков противника полк выполнил возложенную на него задачу, уничтожив 6 танков, 1 танкетку, бронемашину, 3 грузовых машины, большое количество солдат и офицеров противника.

Несмотря на окружение полка немцами, капитан Харазия по выполнении задачи вывел полк полностью из окружения.

Под личным руководством капитана Харазия полк выполнил задачу по обороне рубежа в р-не Гряды при выходе из окружения частей 13-й армии, отражал атаки противника, стремившегося захватить переправы через реку.

В последующих боях капитан тов.Харазия мужественно борется с немецкими захватчиками, проявляя личную храбрость, самоотверженность и умелое руководство полком».

Командир полка снова проявил не только личную храбрость и мужество, но и умение выходить из самых сложных ситуаций с минимальными потерями. Читая архивные документы, воспоминания самого Харазия и его однополчан, как человек военный, я вижу, что в нем сочетались два важнейших для войны качества командира – умение и выполнить приказ, и людей сохранить. Подчиненные любят лихих командиров. Не безрассудных, а именно дерзких и лихих, способных уйти от канонов, принимать неожиданные для противника решения и его побеждать. За таких командиров держатся, потому что знают, в любой ситуации он найдет решение, как и немцам «задницу надрать», и своих не погубить. С таким командиром даже отступая, бойцы чувствовали вкус победы. Видно поэтому и тянулись к нему фронтовики и через 25 лет после войны.

С января по май 42-го уже майор Харазия был заместителем командира 21-й горнокавалерийской дивизии 8-го кавалерийского корпуса Брянского фронта, и даже некоторое время исполнял обязанности командира дивизии. В этот период был произведён в подполковники, а 25 мая 1942 убыл в Ташкент на полугодичные Курсы при Высшей военной академии имени К.Е. Ворошилова.

В ноябре 42-го подполковник Харазия был назначен командиром 4-й гвардейской механизированной бригады 2-го гвардейского механизированного корпуса. И здесь второе для меня совпадение. В некоторой степени могу считать себя однополчанином генерала Харазия, но, конечно же, с большой разницей по времени. Дело в том, что летом 1945г. 2-й гв.мехкорпус, где он служил в 42-м, был преобразован во 2-ю гвардейскую Николаево-Будапештскую Краснознамённую ордена Суворова механизированную дивизию, которая, в свою очередь, в 1957г. была переименована в 19-ю гвардейскую танковую Николаевско-Будапештскую Краснознаменную ордена Суворова дивизию. В 1988-89 гг я служил в штабе этой дивизии в г.Эстергом, Венгрия.

4-й гв. мехбригадой Харазия командовал недолго. Из воспоминаний генерала Харазия: «…А вот лично для меня 26 декабря (1942г.) закончилось трагично. Во время воздушного налета я был тяжело ранен и потерял сознание. Короче говоря, выбыл, к сожалению, из строя.

Очнулся уже на операционном столе. Оставался, видимо, еще в состоянии глубокого шока, ибо воспринимал все происходящее смутно, обрывками. А мне в это время делали операцию под местным наркозом. Операция оказалась неудачной. Осколок авиационной бомбы, угодив мне в спину, увлек за собой и обрывки шерстяного обмундирования, мелкие косточки раздробленных ребер. Все это застряло в правом легком. Но во время первой операции из-за моего крайне тяжелого состояния не стали извлекать ни осколок бомбы, ни другие инородные тела. Просто зашили разорванное легкое и все.

Чувствовал я себя, естественно, плохо. Приехавший навестить меня заместитель командующего 2-й гвардейской армией Герой Советского Союза генерал Яков Григорьевич Крейзер распорядился немедленно эвакуировать меня в тыловой госпиталь. Делать это надо было срочно, а значит, только самолетом. Но санитарные самолеты Ли-2 из-за опасной воздушной обстановки в зоне боевых действий не летали. Следовательно, рассчитывать приходилось только на У-2.

Не буду описывать все неудобства, которые пришлось испытать при перевозке (ведь транспортировать меня можно было только лежа), скажу лишь, что я все-таки оказался в тыловом госпитале. Здесь доктор медицинских наук, профессор подполковник Оглоблин, бывший заведующий кафедрой хирургии Минского медицинского института, дважды оперировал меня. Но рана на спине тем не менее не заживала. Пришлось делать операцию в третий раз. Наконец-то она прошла успешно. И после семи месяцев лечения, с немалыми мучениями, но я смог все-таки вернуться в строй».