ОРЛОВ ИЗ ВЯЛОК. УМЕР В ХЕМЕРЕ - Мои статьи - Статьи по поиску участников ВОВ

Меню сайта

Категории раздела

Мои статьи [350]

Пропавшие [0]

Статьи о пропавших безвести

Лагеря [0]

информация о концлагерях

Воинские части [0]

Воинские части воевавшие во время ВОВ

Наш опрос

Статистика

Онлайн всего: 1

Гостей: 1

Пользователей: 0

Форма входа

Главная » Статьи » Мои статьи

ОРЛОВ ИЗ ВЯЛОК. УМЕР В ХЕМЕРЕ

РамСпас поиск. Возвращение

ОРЛОВ ИЗ ВЯЛОК. УМЕР В ХЕМЕРЕ

Из Книги памяти Московской обл., т.22-II:

К сожалению, сведения о месте службы и месте гибели Орлова неверны. Они взяты из его персональной карты пленного, но использованы без должной проверки.

В карте местом службы записан 309 Inf Rgt (Infanterieregiment) – 309-й стрелковый полк. В 72-й горно-стрелковой дивизии действительно был горнострелковый полк с таким номером, но дивизия погибла под Киевом в «уманском котле» в августе 41-го. Официально была расформирована как погибшая 19 сентября 41-го. Орлов попал в плен под Ельней 3 октября 41-го, а значит, никак не мог служить в этой дивизии. При обработке данных нужно было не просто взять из справочника дивизию с таким полком, но и проверить где и когда она воевала.

3 октября под Вязьмой немцы проводили операцию «Тайфун» - решающее наступление на Москву. Проверка в различных источниках результатов не дала – не было в составе наших войск на московском направлении стрелкового полка с номером 309. Ни отдельного, ни в составе дивизии.

Можно предположить, что в карте пленного сделана ошибка. Иногда сами пленные по разным причинам называли другие воинские части, профессию, национальность, а иногда ошибки делали те, кто карты заполнял.

В чем же может быть ошибка? Вместо «стрелковой дивизии» могли записать «стрелковый полк». Как раз под Ельней оборонялась 309-я стрелковая дивизия, погибшая в «вяземском котле», были там и раменцы. В ней воевал, 6.10.41 попал в плен и 31.12.41 умер в плену Василий Горохов из д.Семивриги.

Возможен и другой вариант. В 140-й стрелковой дивизии (бывшей 13-й Ростокинской дивизии народного ополчения), воевавшей севернее Ельни, был 1309-й стрелковый полк. Записывая сведения «на слух», писарь мог пропустить единицу. В этой дивизии также воевали наши земляки, например, Павел Дурнов из Аксеново, он попал в плен 10 октября, где и умер в июле 1942. Обе версии одинаково возможны. При таком огромном количестве пленных немцы не стремились указать точное место пленения каждого. Чаще всего записывали «Ельня» или «Вязьма». В наших же архивах по погибшим в «котле» дивизиям практически ничего нет. Их документы или были уничтожены самими окруженными, или попали к немцам.

Судьбы 309-й и 140-й дивизий разнятся лишь в деталях, а общая судьба одна – гибель в окружении.

309-я дивизия участвовала в сентябрьском наступлении не Ельню, а к концу сентября держала оборону на правом фланге 24-й армии в 10-11 км северо-западнее Ельни. В ходе предыдущих боев она потеряла половину своего численного состава. У меня нет сведений, насколько она успела доукомплектоваться к началу операции «Тайфун», но существенным было то, что она уже имела боевой опыт.

Конечно же, разведка докладывала о готовящейся операции немцев, да и по логике событий немцы не могли ждать до зимы, т.к. встречать морозы в окопах они не готовились. Мастерство полководца в той ситуации – предугадать направления ударов немцев и создать там мощную эшелонированную оборону, но таким образом, чтобы немцы на этих направлениях считали ее слабой. К сожалению, такого полководца у нас не нашлось. Масса усилий была приложена для укрепления обороны на основных автострадах, по которым немцы наступали раньше, но их удары по второстепенным дорогам стали для нас неожиданностью.

Наступали немцы плотными массами, пробивая нашу оборону танковыми клиньями там, где она была недостаточной. Их разведка сработала лучше нашей, да и принимаемые решения были более оперативными, взвешенными и успешными.

24 армия, в состав которой входила 309-я дивизия, оказалась между рвущими нашу оборону клиньями немцев, но это вовсе не значит, что там накал боев был меньшим. Задача немцев – не теснить, а вырвать значительный кусок нашей обороны, окружив его и уничтожив. Тогда путь на Москву был бы свободен. Тыловые части, по их расчетам, не могли стать серьезной преградой, а резервов у защитников Москвы практически не было. Поэтому, обтекая серьезные очаги обороны сходящимися ударами, немцы стремились к Вязьме, чтобы захлопнуть котел, а двигавшиеся за ними массы мотопехоты разделывались с обойденными русскими. Те же дивизии, которые оказались между прорванными участками обороны, приняли на себя уже сдавливающий удар.

Ударили немцы 2 октября. Непрерывные артобстрелы, атаки с воздуха, земли изматывали наши полки. Тылы были отрезаны, боезапас не пополнялся, в некоторых полках после отражения атак оставалось меньше батальона бойцов. Но дивизия стояла целых пять дней и покинула позиции только по приказу. 7 октября «вяземский котел» захлопнулся. Исключительно за счет стойкости и мужества солдат и командиров мы удержали Москву. Они не капитулировали и в окружении, они сражались, пытаясь вырваться, и немцам пришлось создавать внутренний фронт, чтобы их удержать. Даже окруженные, они держали немецкие дивизии, которые должны были двигаться на Москву.

309-я дивизия погибла, в попытках прорваться штурмуя Дорогобуж. К своим вышли всего около 180 человек. Жители сел Садки, Ряды, Беззаботны и Рогулино вспоминали, что окрестности были просто завалены телами павших. По приказу немцев их зарыли в ямах и карьерах, а после войны места эти просто перепахали.

Не менее трагичной была судьба и 140-й дивизии. К началу боев она из ополченческой была переформирована в стрелковую, перевооружена и пополнена бойцами, прошедшими финскую войну.

30 сентября дивизия заняла оборону в районе Холм-Жировского, а уже 1 октября подверглась жесточайшей бомбардировке. Самолеты налетали волнами целый день. 2 октября на прорыв пошли немецкие танки. Противотанковых орудий у оборонявшихся полков не было, отбивались «коктейлями Молотова». 3 октября на усиление был выдвинут 1309-й полк, в котором, возможно, служил Орлов, и артполк. В тот же день дивизия контратаковала и попыталась срезать углубившийся в нашу оборону немецкий клин. Ей это удалось и на участке 6-8 км она продвинулась вглубь на 16 км, захватив ст. Егорьевская. Ожесточенные, практически круглосуточные бои продолжались до 5 октября, после чего наши полки вынуждены были отойти. Потери были огромны. В 1305-м полку дивизии, например, осталось всего около 200 активных штыков, а из командиров один капитан и один мл. лейтенант.

Дивиния закрепилась на берегу Днепра и держала оборону еще два дня. Немцы пытались переправилься через мост, но потеряли около 60 танков. В других местах крупными силами они переправиться не могли, т.к. берега быти сильно заболочены. 7 октября из штаба дивизии на место убитого командира 1305-го полка прибыл майор Попов, который остатками дивизии организовал контратаку и сбросил в Днепр переправившиеся мелкие группы немцев.

Это бой на занимаемом рубеже стал последним. Вечером 7 октября был получен приказ на отход. Уходили тяжело, под непрерывными артналетами и бомбежками. Крупная группа, в которой шли остатки дивизии, двинулась в направлении г.Калинин. Сначала двигались легко, потом сопротивление немцев стало нарастать, но в ночь на 13 октября затихло. В группе решили, что прорвались из котла и сгрудившись, плотной массой двинулись в долину. Этого немцы и ждали. С трех сторон они открыли ураганный огонь из всех вилов оружия, а потом к ним присоединилась и авиация. Бойцы и командиры по открытому полю ринулись в отчаянную атаку и все-таки сбросили немецкий заслон. Когда стали подбирать раненых, подоспели еще 18 немецких танков с пехотой и стали расстреливать и просто давить наших оставшихся в живых. Уцелели немногие. Впоследствии они мелкими группами выходили к своим, как могли.

Вот, на мой взгляд, две дивизии, в которых мог воевать и попасть в плен Дмитрий Орлов.

Первичную регистрацию в границах рейха он прошел в лагере военнопленных Stalag 312 (XX C), Thorn, Торн (Торунь, Польша). Там же ему был присвоен личный номер «13555» и заведена персональная карта пленного. В ней указаны дата и место его рождения – 25.09.1906г., д.Верея Раменского р-на, его рост– 171 см, профессия - сельхозрабочий. Ближайшей родственницей записана Орлова Евдокия Антоновна, которая жила в д.Верея по ул.Кооперативной, д.49. В 1946г. заявление на розыск Дмитрия Орлова подавла женщина с такими же данными – его мать.

Не заю почему составители Книги памяти посчитали этот лагерь местом его гибели, т.к. на обратной стороне карты есть сведения о его перемещениям в другие лагеря, рабочие команды и лазареты.

6.05.42 Орлов был направлен в рабочую команду Hermannsruhe лагеря XX А, возможно филиал этого лагеря. Сейчас это деревня Кавки в современной Польше в 50 км северо-восточнее Торуня.

Война затягивалась, и постепенно немцы стали отправлять на фронт людей защищенных профессий, в т.ч. шахтеров, а заменяли их военнопленными, которых направляли в угольные области из других лагерей. В их числе 8.09.42 Орлов был отправлен на шахту Zeche Königsborn/Unna в 10 км восточнее Дортмунда, Северный Рейн-Вестфалия, но запись о переводе сделана только 30.11.42.

Во время работы на шахте он или заболел, или получил травму, в связи с чем с 11.03 по 4.04.43 находился не лечении, диагноз и место не указаны, но, возможно, это уже было проявление туберкулеза. Пленных использовали до предела, поэтому подлечив, Дмитрия снова направили на работы. В июне 43-го он переведен в рабочую команду 763, ее место не указано.

В октябре 43-го Орлов направлен в рабочую команду A.K. 764 Dortmund- Marten Z. Zollern – это шахта Zollern в Дортмунде-Мартен. 10.11.43 на шахте произошел несчастный случай, в результате которого Орлов получил травму ноги, но продолжал работать.

К февралю 1944 недоедание, тяжелейший труд в шахте и туберкулез довели его до полного истощения, и 8 февраля 1944 он был отправлен в лазарет лагеря Хемер, где оставляли умирать тех, кто работать уже просто не мог.

В карте пленного есть штамп о его смерти 22.02.44 от туберкулеза. 25 февраля Дмитрий Орлов был похоронен на кладбище Дулох между Хемером и Изерлоном. Сейчас его территория ухожена, на захоронении установлен памятник.