СМИРНОВ ИЗ НОВОГО СЕЛА. АЛЕКСИСДОРФ - Мои статьи - Статьи по поиску участников ВОВ

Меню сайта

Категории раздела

Мои статьи [350]

Пропавшие [0]

Статьи о пропавших безвести

Лагеря [0]

информация о концлагерях

Воинские части [0]

Воинские части воевавшие во время ВОВ

Наш опрос

Статистика

Онлайн всего: 1

Гостей: 1

Пользователей: 0

Форма входа

Главная » Статьи » Мои статьи

СМИРНОВ ИЗ НОВОГО СЕЛА. АЛЕКСИСДОРФ

РамСпас поиск. Возвращение

СМИРНОВ ИЗ НОВОГО СЕЛА. АЛЕКСИСДОРФ

5 июня 1946г. в Раменский военкомат обратилась Смирнова Анастасия Васильевна с просьбой найти ее мужа, Смирнова Федора Григорьевича, с которым в годы войны прервалась связь, а с войны он так и не вернулся.

Она заполнила анкету на розыск, в которой указала, что Федор Смирнов родился в 1911г. в Новом Селе Раменского района Московской области. С началом войны 15.10.1941г. он был призван Раменским РВК и ушел на фронт. Служил рядовым стрелком 9-й роты 3-го батальона в/ч1498, полевая почтовая станция (ППС) №1871. Последнее письмо от Федора было получено 10.06.1942г.

До войны жил по месту рождения – в Новом Селе, там же в 1946г. жила и его жена.

Никаких других сведений о муже она не имела. Военкомат сделал запросы, но их результаты ничего в судьбе Федора Смирнова не прояснили, и он официально был признан пропавшим без вести в сентябре 1942г. Как правило, эта дата определялась простым прибавлением 3-х месяцев к дате последнего письма и, конечно же, была весьма условной. Столько лет прошло! И вот сейчас стало возможным узнать, как же сложилась судьбы Федора Смирнова.

На войну он ушел в октябре 41-го. К этому времени уже сомкнулся Вяземский котел под Москвой, который перемолол сотни тысяч наших бойцов и офицеров, уже строилась новая оборона на ближних подступах к столице, но было ясно, что «блицкриг» не удался и немцы втягивались в позиционные бои с перспективой оценить все прелести русской зимы.

На лето 42-го Гитлер изменил главное направление ударов. Теперь это были мурманское направление на севере, и Кавказ на южном. Вести наступление на всех фронтах сил у немцев уже не было, поэтому стратегическими задачами были определены изоляция СССР от союзников (северные конвои), и лишение его нефти на юге.

Где служил Федор Смирнов с октября 41-го неизвестно, но в августе 42-го он воевал на Дону в составе 96-й стрелковой дивизии, сформированной в марте 1942 на Дальнем Востоке и находившейся там по июль месяц. Именно за этой дивизией была закреплена полевая почтовая станция №1871, и именно с этого адреса жена получила последнее письмо в июне 42-го. Не знаю, когда и как Федор попал в эту дивизию, может быть 41-м был направлен на Дальний Восток?

Впервые в оперативных сводках Сталинградского фронта за 1942г. 96-я дивизия упоминается 7 августа: «На 08 ч 00 мин 7 августа 1942 г....96сд главными силами сосредоточилась в новом районе». Это дни, когда дивизия прибыла на фронт и вошла в состав 21-й армии.

«На 08 ч 00 мин 8 августа 1942 г.: …96сд к утру 7.8 сосредоточилась в районе Пичугин, Новоалександровский (… севернее Серафимович), Киреевский».

В оперсводке на 11 августа 96-я дивизия не упоминается, сообщается о боевых действиях других дивизий.

«На 08 ч 00 мин 12 августа 1942 г.: …96сд занимала оборону на рубеже устье р.Медведица, (иск) Поляна (1,5км западнее Подпешенский). …63сд передала участок обороны частям 96сд на рубеже отм.45,6, Бобровский-2».

Только 14 августа сообщается об активных боевых действиях дивизии.

«На 08 ч 00 мин 14 августа 1942 г.: 96сд с рубежа устье р.Медведица, (иск) Подпешинский в 3.00 13.8 перешла в наступление на Затонский, Серафимович, Бобровский-2 и к 10.00 овладела восточной частью Затонский, северо-восточной окраиной Серафимович, юго-восточными скатами безымянной высоты (севернее Белявский) и высотой с отм.120 (9км южнее Серафимович)».

Почему мы рассматриваем именно эти даты? Потому что 11 августа 42-го красноармеец Федор Смирнов попал в плен. Эта дата указана в его персональной карте пленного, а местом пленения записан Дон. Может он действительно был пленен 11-го числа, а может 14-го или позже, когда дивизия вела бои за Серафимович. Все возможно, но главное, боевой путь дивизии и записи в документах пленного совпадают по времени и месту.

Расшифровка карты пленного непростое дело, здесь имеют значение любые записи и цифры, т.к. за ними скрывается реальная судьба реального человека. Так какой же она была?

Сведения из персональной карты пленного Смирнова Федора Григорьевича: родился в Н.Селе Раменского р-на Московской обл. Рост 175 см. Профессия – крестьянин. Солдат, служил в пехоте (часть не указана). Пленен 11.VIII.42 на Дону, при пленении ранен не был. Персональный номер пленного «29140».

Немаловажный вопрос, каким же был первый стационарный лагерь военнопленных для Смирнова? Обычно это бывает трудно установить, т.к. персональные карты пленных заводились, как правило, уже на территории рейха и путь пленного на оккупированной территории СССР оставался неизвестным. В карте Смирнова в графе первичного лагеря записано карандашом «349». Но еще в карте есть фотография Смирнова, на которой он держит табличку с личным номером, а сверху номера цифры «329».

329 и 349 – это номера лагерей военнопленных. Stalag 329 находился в Виннице в районе ул. Карла Маркса, а Stalag 349 – в Умани. Можно сделать вывод, что первым для Смирнова был лагерь в Умани, он находился ближе к фронту и с января 42-го стал стационарным, т.е. там уже могли присваивать пленным персональные номера. Подтверждают это и воспоминания бывших военнопленных.

Воспоминания А. Колесникова о лагере 1941г.: «Вот и Умань. Нас загнали в глубокую яму, из которой кирпичный завод брал глину. Яма была метров 7 глубиной метров, 300 шириной и около одного километра в длину. Нас не кормили, воды не давали. Все лужи повыпивали, начали есть глину. Потом эта глина в желудке сбивалась в комок, и человек умирал в тяжелых муках.

…Через несколько дней начали организовывать питание. На возвышении поставили несколько трофейных кухонь. Только кухни задымились, как голодные люди начали бросаться на них. А немцы открыли огонь из пулеметов.

…Однажды прошел холодный дождь. Все начали вырывать в стенах небольшие ямки, чтобы согреться. Но потом все это обвалилось и кто не успел выбраться из своего укрытия, того ждала страшная смерть.

Потом нас погнали на Винницу. … И вот мы в Виннице. Нас загнали во двор, где находились авиационные казармы. И что интересно, невозможно найти ни одной травинки. Всю траву съели пленные, которые были до нас. Нас кормили раз в сутки водичкой, подбеленной мукой.

Рядом с нашим лагерем, через забор, был еврейский лагерь. Их долго изнуряли работой. Они выкопали глубокий ров, в который всех их однажды утром посбрасывали шестами, даже не тратя патронов. Большинство живых пытались вылезти, но ничего не получалось. Яма была слишком глубокой. Так похоронили заживо около 5-6 тысяч. Могила та еще долго дышала».

Хоняк Анатолий Семенович: «В Виннице как только прибыли на станции нам дали поесть заварную муку. Клейстер. Сладкая. Это как слабительное. У всех начался понос. И массовая смертность пошла. Посреди этого лагеря бульдозером выкапывали траншею, потом в траншею скидывают трупы, пока она не наполнится, потом закрывали. Все раздетые, голые лежат - смотришь, вырезан кусок тела. Даже людей ели. Костры разводили. Десять рублей стоила ложка супа. Варили человечину. Возможно, и я ее ел. Яму зароют - другую выроют. Что-то страшное: Лежишь на нарах - справа мертвый, слева мертвый, ни каких эмоций, как будто так и должно было быть…»

Юрий Апель: «Винницкий лагерь был большой, стационарно оборудованный. Большинство узников использовались на работах за пределами лагеря. Бараки были большие, с трехэтажными нарами.

…В бараке было холодно и очень неуютно. Знобило, мучили боли в животе, ночью почти не спал, иногда ненадолго проваливался в какое-то забытье. …Я не случайно часто и подробно пишу о проявлениях, симптомах и последствиях желудочно-кишечных заболеваний. Все дело в том, что при той кормежке, которую получали пленные в лагерях и этапах, большинство лагерников страдали от этого недуга и именно он, этот недуг, превращал людей в доходяг, а доходяг – в трупы. Постоянные кишечные расстройства отнимали последние силы, люди слабели и, через ревиры, отправлялись в карьеры, овраги, противотанковые рвы и другие общие могилы, а в этапах отставали, падали и гибли столь же интенсивно, как и в лагерях. Я уверен, что именно голод и кишечные заболевания отправили на тот свет большую часть из трех с половиной миллионов погибших в немецком плену советских военнопленных».

Условия содержания практически во всех лагерях военнопленных были одинаковыми, и главное в них – голод, холод, антисанитария. 9 октября 1942 года в результате осмотра лагерным врачом Смирнов признан годным к работам средней тяжести и далее его путь лежал в Германию.

11.11.42 он был переведен в Stalag VIF, 19.11.42 в Stalag VIJ и в тот же день направлен в рабочую команду №167R, информации о которой, к сожалению, нет. Возможно, это крупнейший в Европе завод по выпуску чугуна и стали «Фридрих Крупп/Райнхаузен» (Rheinhausen), где, согласно записи в карте пленного, 28.3.44 в результате несчастного случая Смирнов получил травму - повреждение правой ягодицы, но в лазарет, по всей видимости, не направлялся.

Всего же за то время, в течение которого Федор числился в Stalag VIJ, в лазареты, расположенные недалеко от завода Круппа, он попадал трижды. С 5.2.43 по 19.3.43 находился в лазарете Герресхайм (Дюссельдорф) с воспалением соединительной ткани, это когда иммунная система человека вдруг начинает воспринимать свои собственные клетки, в данном случае соединительной ткани, как чужеродные и уничтожает их. К факторам риска болезни относятся переохлаждение, травмы, инфекции, чего в лагерной жизни Федора было предостаточно. С 5.8.43 по 14.9.43 в том же лазарете его лечили от желудочной болезни, а 14.06.44 его доставили в лазарет Дорстен с диагнозом «истощение». Даты выписки нет, но есть запись о направлении 19.09.44 в рабочую команду Алексисдорф и переводе 27.09.44 в Stalag VIС, скорее всего формально, по факту поступления в рабочую команду этого лагеря.

«Ресурс» советского военнопленного был рассчитан на 5 месяцев. Это было планомерное уничтожение, поэтому и отношение к ним было соответствующим. Очевидец вспоминал: «...русская рабочая команда, состоявшая примерно из нескольких сот человек, маршировала пешком из Алексисдорфа... Была зима, только что выпал снег, а большинство русских шли босиком. Одеты они были в легкие тиковые костюмы...Множество русских пленных плачевно погибло в Алексисдорфе – они были почти раздеты, кормили их впроголодь, а работать заставляли до физического изнеможения. Естественно, многие болели. Но и в лазарете питание было не лучше, они попросту умирали от голода».

В карте пленного есть только дата смерти Федора Смирнова, 12.12.44, без указания места захоронения. Возможно, он был похоронен на кладбище военнопленных в Алексисдорфе, а может так и остался в тех болотах и торфяниках округа Эмсланд, земля Нижняя Саксония, Германия.